Ольга Кормухина: «Сколько звала артистов: пойдём со мной в храм - никто не пошёл»

«Бегала с Шаманом по радиостанциям»

- Мне часто приходится слышать: зачем вы уходили с эстрады, прервали карьеру? Я вообще ненавижу слово «карьера». Я не знаю, что такое карьера. Карьер - это где добывают руду. Я видела путь, и в определённый момент этот путь привёл меня туда, куда и должен был привести, там, где моя душа наконец получила то, что она искала. Мне нужно было время. Мне нужны были силы для того, чтобы, во-первых, понять себя. Сумасшедшие графики, влияние окружающих, молодость. Но пришло такое понимание, и как-то постепенно меня Господь вывел туда, где мне стало спокойнее. Я нахожусь на своем месте - на клиросе в храме. Это основное моё место, все остальное, что я делаю для людей - это уже приложение. Редакторы, режиссёры на любых съёмках говорят: "Ну почему, Кормухина, ты выходишь и даже атмосфера меняется, оркестр по-другому играет?" Я говорю, потому что я прихожу из храма, приношу вам благодать. Сколько я звала артистов: пойдём со мной в храм - никто не пошёл. Значит, это место больше не нужно никому, кроме меня. Вот это моё безупречное место, а все остальное Господь приложит ровно в той мере, в какой вы потянете, в какой вам будет это интересно.

Ольга рассказала смешной случай, в котором она «совершенно никак не повинна».

- Филипп Киркоров сам рассказал: "Кормухина меня била, а я бегал Пугачёвой жаловаться". И тут случилась такая ситуация. Десантники России приняли меня почётным членом Cоюза десантников. И в "Московском комсомольце" выходит статья. Как мыслит наша журналистика: "Избившую Киркорова Кормухину приняли в Союз десантников России". Вы это как поймёте? Что это именно та заслуга, за которую меня приняли в союз? Читаю комментарии - молодец, она исполнила давнишнюю мечту всех десантников. И все остальные комментарии в этом роде. То есть нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся. Я говорю, что сейчас я захожу и улыбаюсь всем, потому что не узнаю.

Артистка призналась: «всю жизнь учусь сама, а учу с осторожностью и с помощью больших профессионалов своего дела».

- У меня есть понятие «концептуальный артист». Это человек, который создаёт и воплощает свой материал и образ сам, то есть который не нуждается ни в продюсерах, ни в музыкальном менеджменте. Человек, который сам себе режиссёр. Сейчас так быстро меняется жизнь и быстро меняются приоритеты, что если будешь слушать всех, то не услышишь себя. В ГИТИСе я стараюсь учить ребят слышать себя прежде всего, чтобы быть услышанным другими. Дело в том, что мы на самом деле выбираем артиста не потому, что он лучше поёт, играет или сочиняет, а потому, насколько он созвучен нашему внутреннему миру, представлениям о жизни, о своём месте в ней. То есть мы выбираем людей, в творческом образе, мире которых можем найти местечко для себя.

Г-жа Кормухина вспомнила, что, когда после долгого перерыва возвращалась в обойму, «долго не шла ни на какие уговоры принять участие в том или ином телевизионном шоу до момента «Двух звёзд».

- И то с оговоркой и с условием, что я буду петь свой материал и не буду перепевать, петь кавера. И это помогло мне занять свою позицию. Как сказал мне Артур Гаспарян: "Слушай, а твою нишу так никто и не занял". Значит, это все-таки была моя ниша. Это очень радует. И я это сделала ровно потому, что у меня было в руках два крепких новых альбома. Мне было с чем идти к публике и ехать на гастроли. А когда люди выходят на этих всех "Голосах", "Новых волнах", какие бы они ни были крутые, без репертуара дальше нечего делать. И репертуар этот должен удивлять. Он должен быть не слабее того, чем вы сумели публику зацепить. Поверьте мне, я очень хорошо чувствую, слышу, когда человек перспективен. Вот, например, тот же Шаман, Ярик Дронов: он попал к нам в 2015 году, и я бегала с ним по радиостанциям. Я поставила его в эфир "Нашего радио", на фестивали его пробивала. И мы с мужем старались много работать с группой "Час пик", где он был солистом, помогали с аранжировками, тексты правили. И после того, как он взлетел, вся редактура мне в один голос сказала: «Ну вот как так: ты услышала, что этот парень перспективный, а мы - профессиональные редакторы - не услышали».

«Нашу поп-культуры я назвала бы антикультурой»

По словам Ольги, «это проще простого, когда в тебе есть ответочка, когда у самого что-то заложено свыше».

- Это даже не чуйка. Вот вы, белый человек, вы из толпы негров выделите своего, правильно? Так и негр в толпе белых увидит негра и выделит и в первую очередь обратит на него внимание. Так и я: вижу своих и слышу своих. Я понимаю, что у человека есть дар, я его слышу. Главное - этому бриллианту правильную огранку и оправу дать. А самое главное, чтобы этот бриллиант носила не клуша. Понимаете, ещё нужно уметь носить дорогие вещи. Я всегда так сравниваю аллегорически, но, понимаете, я за дорогое искусство. Это не значит, что билеты на концерт должны стоить дорого. Дорогое - долговечное. Вот вы не поверите, но я сейчас, когда езжу за ленточку, мы поем с молодыми ребятами, которые даже и не знают, кто такая Зыкина, но мы поем с ними "Издалека долго течёт река Волга", "Тёмную ночь", хотя они даже не знают, кто такой Бернес. Потому что эти песни создавались не просто талантливыми людьми, а профессиональными людьми. Я очень часто сижу в жюри, хотя не очень люблю судить, но честно говорю, что уровень профессиональный у нас сейчас гораздо ниже, чем даже во времена моей юности и молодости.

Артистка уверена: «даже профессиональные люди сейчас уровнем не выше, чем была самодеятельность в моё время».

- Я вышла из студенческой самодеятельности, нами занимались. Я, учась в архитектурном, занималась с педагогом из консерватории. У нас была вокальная студия в институте, и я занималась с профессиональным человеком. Это было хобби, которое стало профессией. Это говорит о том, что образование и обучение должны быть неразрывны, как в советском подходе. Обучение - это когда человеку даётся инструментарий определённый в профессии. Но ещё должно быть образование от слова "образ". С помощью инструментов нужно помочь человеку создать его собственный неповторимый образ. Вы знаете, удивительная вещь была в Советском Союзе. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Вот эти все репрессии так называемые, в результате которых появились шарашкины конторы, куда ссылали диссидентов. И зачастую в этих шарашкиных конторах, которые занимались научной деятельностью, там было очень много лириков. Они были лаборантами, уборщиками, сторожами, кладовщиками, но они общались на одном уровне, потому что это были интеллектуальные люди. И удивительное дело: именно шарашкины конторы переплёвывали другие, так сказать, записные институты и научно-исследовательские, академии наук, потому что вот это общение с творческими людьми давало физикам возможность активизировать оба полушария головного мозга.

- Бытует мнение, что артист должен аудиторию поднимать до своего уровня культуры, а не опускаться до уровня аудитории.

- Вы абсолютно попали в десяточку. Я все время кричу сердцем о том, что у нас сейчас очень низкий уровень. Особенно это касается поп-культуры. Я назвала бы даже антикультурой. И очень низкий уровень эстрады, потому что очень низкий запрос у публики. Я с этим совершенно согласна. Дело в том, что только на великой публике могут вырасти великие артисты. Если бы у Моцарта и Баха была публика такая, как сейчас, они никогда бы не стали Моцартом и Бахом. Вы не забывайте, кто был их публикой, кто был их заказчиками. Короли, архиепископы, знать, у которых было очень хорошее образование, высокий интеллект, как правило. Люди, которые занимались развлечениями, музыку не заказывали или заказывали другим авторам. Вы удивитесь, но, например, тот же Сальери был очень популярным композитором. Он был везде, в каждой бочке затычка. Только очень образованные и тонко чувствующие люди понимали, что Моцарт на десятки голов выше Сальери.

 «Таких композиторов, как мой муж, нет в стране»

-  Работаете ли вы с авторским материалом?

- Я всю жизнь работаю с авторским материалом и почти всегда отказывалась от песен больших композиторов раскрученных. Честно скажу, потому что считала, что это неинтересно. Мне интереснее было продвигать материал людей, неизвестных широкой публике. Более того, я человек с характером и не терплю указаний, как и что мне делать. Если вы ко мне пришли со своим материалом, значит считаете, что я смогу его исполнить, а исполнить - это наполнить до краёв. То есть то, что вы не дописали, не додумали, я должна додумать и воплотить. Большинство авторов - забронзовевшие фигуры, за исключением одного человека, которого я встретила в жизни и счастлива, что я его встретила. Это Евгений Крылатов. Мало того, что он был потрясающим мелодистом, композитором, он был гениальным человеком. Это один из подарков Бога, мне везло на людей. Точнее, я просто от других отказывалась. Знаете, лучше быть голодным, чем есть что попало.

-  Как поэту-песеннику найти человека, который бы исполнил его произведения?

- Как найти своего исполнителя? К сожалению, начинающие авторы думают, что если песню споёт звезда, то они сразу оседлают удачу и дальше поскачут, как на Коньке-Горбунке. Нет, не согласна. Я бы посоветовала авторам, особенно малоизвестным или неизвестным вообще, искать свой голос - голос своего произведения. Для этого достаточно просто поискать внимательно в интернете. Сейчас очень много людей выкладывают свои опусы, свои пробы. Даже по кусочку песни я могу определить, насколько интересен тот или иной вокалист, каковы его возможности, где его потолок или он не имеет потолка.

По мнению артистки, «самый крутой артист тот, у кого потолка незаметно».

- Нужно просто искать и выстреливать вместе, тем более сейчас огромная возможность в интернете. Есть обучающие курсы, как продвинуть свой материал. Несмотря на то, что у меня есть какие-то возможности продвигать своё творчество широко, тем не менее больше всего сил уходит не на создание материала, а на его продвижение, к сожалению. Каждый трек нужно пробивать неимоверными усилиями. И, честно говоря, ни времени, ни желания это делать у меня нет. Если бы я это делала, наверное, я бы занимала самые высокие позиции во всех рейтингах. Просто-напросто сейчас, сожалению, все сводится к пиару. Если хороший у тебя пиарщик, пробивной, то значит, ты будешь в топе. Я своим местом довольна. Оно безупречно для меня, потому что я имею достаточно времени для того, чтобы проживать свою жизнь, а не ту, которую мне навязывает публика или СМИ. Я считаю это главным своим богатством.

- Почему о Кобзоне никто не сочинил никакого произведения, и если это произведение есть, то как его воплотить?

- Вы знаете, невозможно человека заставить что-то писать, если он не чувствует к этому тяги. Я, например, до сих пор не могу написать песню про своего отца. Очень хочу, но не получается. Мне кажется, этот вопрос не ко мне. Вам нужно напрямую задать вопрос тем, кому Кобзон помогал. Я пересекалась с Иосифом Давыдовичем очень редко. Сейчас я дружу с его женой Нелей, она потрясающая женщина, которая достойна всяческого уважения. Неля вызывает неизменное уважение, восхищение, очень достойная женщина. Я ни к кому за помощью никогда не обращалась. Даже на звание заслуженной артистки меня просто заставили собирать документы. Марк Захаров, Игорь Бутман и Галина Волчек - я всегда была более близка с кино- и театральной богемой, потому что там все-таки есть о чем поговорить с людьми, есть чему поучиться. А на остальное тратить время жалко.

- Можно вам подарить песню? Вдруг она вам понравится?

- Я скажу честно: у меня нет времени даже на свой материал. Вы не забывайте, что у меня муж композитор, каких нет больше в стране. Это единственный человек, музыка которого исполняется до сих пор во всем мире. И она не просто нравится, её выбирают меломаны, люди, которые в музыке разбираются, потому что в нем воплотились все черты русской музыки, которые я люблю, которые идут от Чайковского, Стравинского, Прокофьева. Вот эта русскость. И на самом деле на сегодняшний день мы уже пришли к тому, что нам неинтересно песенное творчество. Мы пишем музыку для кино. Например, на стихи Пушкина "Пророк" - трехчастная композиция с хором и оркестром.

«Мне даже самой уже неинтересно писать песни»

Ольга рассказала, что начинала с классики и никогда не думала, что придет «в какой-то современный жанр».

- Мне даже самой уже неинтересно писать песни. Просто я выросла из этого уже. И плюс ко всему бойцы очень много занимают места и в уме, и в сердце. Плюс ко всему ученики: два вуза - все-таки это нелегко. Нужно делиться опытом: мне же кто-то передавал его, и я должна передать его дальше. То, что я впитала, получила от величайших мастеров, которых мне бог подарил в этой жизни. Даже мечтать трудно было о таких педагогах, которые были у меня. И, естественно, мне планку снижать не хочется. Я всем говорю: у меня не так много времени в жизни осталось, чтобы развивать то, что уже пройдено.

Артистка считает, что «очень мало песен, которые пишутся именно для молодого поколения».

- О том, о чем нужно думать в молодости, и так, как нужно думать. Очень важно, какие у вас мечты. Мы мечтали о космосе, росли на хорошей фантастике, через тернии к звёздам, но сейчас этого нет практически. Мне бы очень хотелось хоть немножечко эту брешь заполнять вместе с моим мужем. Мне приятно, что наши песни разобраны по разным детским студиям. Некоторые стали гимнами многих театральных, спортивных юношеских студий. Костя Хабенский мне звонил, просил гимн для его движения "Оперение". Это очень здорово, но очень жаль, что мало таких песен пишут люди, которым по возрасту это положено делать.

- У вас лично есть план действий, как поднять уровень нашей культуры?

- Дело в том, что невозможно переплюнуть средства массовой информации, интернет. тиктоки, ток-шоу - все равно народ заходит туда, где больше просмотров и лайков. К сожалению, лично я уже убедилась, что чем больше просмотров и лайков, тем больше гарантий, что это ерунда полная, потому что дорогие вещи не каждому по карману. Я имею ввиду, что не каждому позволяет его духовные, душевные интеллектуальные запросы интересоваться тем материалом, который я ищу в интернете. Каждый день я слушаю классику, потому что мозг и душу надо питать. Например, "Реквием" Моцарта, который я обожаю, предпочитаю слушать в исполнении немцев, потому что поняла, что лучше немцев никто Моцарта не исполняет. Даже не австрийцы, а именно немцы. Переплюнуть это, наверное, невозможно.

Однако Ольга считает, что «можно что-то делать и на своём месте».

- У меня пускай не сотни тысяч подписчиков в «Телеграме», но я старалась вести образовательную деятельность на своём канале, пока не создала "Остров жизни" - фонд помощи бойцам и мирным жителям Донбасса. И вы знаете, я сейчас вижу, как у подписчиков даже язык поменялся. Они стали о другом и по-другому писать. Пишут, что очень скучают по моему музыкальному ликбезу. Я просто ставила те произведения, которые меня впечатлили в жизни, которые оказали какое-то влияние на меня. Я о них рассказывала со своей колокольни. И люди так лучше понимают и тебя, и само произведение, и в конечном итоге понимают себя. И многие уже нашли для себя подпитку, нашли для себя любимых композиторов классических. И уже сами делятся, выкладывают. Иногда делятся даже тем, что я не знаю. То есть я вложила в людей что-то, а они мне назад возвращают - образовывают и меня в том числе.

- Как можно интегрировать классическую музыку в современную культуру? Ведь зачастую сейчас люди не знают даже имена наших великих музыкантов.

- Не всем, к сожалению, это дано. Вера - это тоже дар божий, и не каждому она дана. Я не думаю, что нужно интегрировать классику. Я думаю, что людей надо в классику интегрировать. Это, к сожалению, невозможно сделать без государства. Это государственная задача, которую прекрасно выполняли в Советском Союзе. Наше знакомство с классикой начиналось с первых шагов, потому что все, что мы слышали вокруг и видели на телевидении, на радио, - это была классика. Причём лучшая классика в лучшем исполнении. И не надо страдать из-за того, что не все знают Гергиева. Может быть кому-то и не нужно.

«На Донбассе страх уходит»

- Как не скатиться в ширпотреб, быть достойным артистом?

- Я об этом думаю уже очень много лет. Я этот вопрос исследую и обсуждаю его с людьми, которые более тонко разбираются в этих вещах. Вы сохраняйте то, что видите ценного, и передавайте тем, кто способен это воспринять. Внутри вашего делания лежит самое главное - любовь, а без любви никакие знания не спасут. Моя мама из маленькой деревни Семеновского района Нижегородской губернии. В четыре года она осталась круглой сиротой, в 1943 погибли и дед, и бабушка. Её воспитывала сестра моего деда, который считался лучшим художником в районе. Этот район занимался хохломой. Дед был очень талантливым человеком и с очень таким задиристым характером, видно, я в него пошла. Вот эта баба Рая, тётушка мамина, никогда нигде не училась. Может быть, несколько классов церковно-приходской школы освоила. Но я редко встречала даже в образованных женщинах столько благородства и подлинного аристократизма духа. У неё даже манеры были как у благородной женщины. Она степенно все делала, хотя у нее было большое хозяйство. Она одна поднимала свою дочку, маму, её брата. Мой дед - герой Первой мировой войны, Георгиевский кавалер пришёл больной с фронта. Мама рассказывала, как они за ним ухаживали. Это тоже непросто. И прокормить нужно было всю семью, дать образование всем. И никогда бы вы не сказали, что моя мама из деревни. Откуда это шло? Да это шло от церкви. По субботам-воскресеньям все садились и слушали, как дед читал Псалтирь, Евангелие, и обсуждали то, что услышали. А это книга из книг, там все есть. Я уже, наверное, лет десять кричу сердцем: "Ребята, возвращайтесь, возрождайте русскую деревню, там спасение России". Сколько их заброшенных стоит. Русская община нас спасёт. В общине ведь может быть и врач, и учитель, и юрист. У каждого своё имущество, но все беды, все проблемы решаются сообща.

Артистка рассказала, что «плотно связана с Донбассом через разных людей, через помощь людям, общение».

- Езжу туда, начиная с 2015 года. Страшно только в первые моменты. А потом, чем ближе к передовой, тем меньше страха, как ни странно. Ты делаешь то, что положено тебе сейчас делать. И в этот момент не страшно умереть. Я помню, как первый раз поехали бригады поп-артистов в 2022 году. И вот, значит, практически к каждому артисту был приставлен администратор, потому что мы должны были переезжать из одного места в другое и меняться, и все чётко должно было быть. У меня был замечательный администратор. Идём мы с ним, и я смотрю - облачка белые, ПВО сработало. Он здоровый парень - на две головы меня выше - держал меня за руку и раз - присел, как девочка. Я говорю, ты чего боишься? Он говорит: "Страшно, Ольга Борисовна".  Я говорю, чего страшно, мы уже здесь, уже поздно бояться, если бабахнет, так бабахнет. Один раз мы нарвались на минное поле. Но страх там уходит, и ты думаешь только о том, что ты должен сделать.

Ольга вспомнила, как была в госпитале в Белгороде.

- Это распределительный госпиталь, куда попадают ребята сразу после передовой, где им оказывают первую помощь, а дальше уже развозят по другим госпиталям. Мой муж рыдал навзрыд, когда он все это увидел. Женщины более выносливые, они сразу думают, чем помочь. Если ты будешь рыдать - не сможешь собраться. Я попросила поухаживать за ребятами. И вот стою, промываю глаз, которого нет у мальчика, а мальчику 20 лет. У него из глазницы сукровица течёт постоянно. Вот я промываю глаз и говорю: "Золотко моё, какой ты счастливый, ты в два раза меньше всякой ерунды будешь видеть. Понимаешь?" Вот я сейчас плохо вижу: захожу в тусовку на сборные концерты и улыбаюсь всем, потому что я не вижу, кто передо мной. А раньше бы, наверное, кому-то и в глаз дала, потому что иногда слова бессильны.

«Нужны не гениальные дети, а гениальные родители»

Ольга уверена, что «сейчас нужно воспитывать публику, начиная, как говорится, с младых ногтей».

- Я вот старалась, что могла, делала в этом направлении до СВО. Сейчас, конечно, СВО поглотило большую часть моего времени и внимания умственного и душевного, потому что главная задача у нас - победить. Я очень много старалась общаться и с родителями, и с ребятами, начиная лет с десяти. До этого, я считаю, ещё нет осмысленного отношения к своему исполнительскому дару. До десяти лет - это игрушки. Во всяком случае, так было у меня. Тебя ставят на табуретку, ты поешь, тебе очень нравится, все хлопают, ты кайфуешь. Ну и все, собственно говоря. А вот где-то лет в десять я начала уже осознанно думать о том, что петь, как петь. Я старалась поддерживать талантливых детей и особенно много работать с их родителями. Юра Башмет говорил, что, когда его мама привела к педагогу по классу скрипки, преподаватель сказал: "Мне не нужны гениальные дети, мне нужны гениальные мамы". Я с ним абсолютно согласна. Самые большие проблемы с детьми, которые у меня возникали, это были проблемы с родителями. То есть это проблемы, которые создавали родители между собой, между детьми. И если я отказывалась от какого-то ребёнка, я со слезами это делала, отказывалась только по причине того, что мама была невменяшка.

Ольга призналась, что на уфимском конкурсе "Время героев", где она была председателем жюри, артистка «не увидела ни одного артиста, которого можно было бы на сегодняшний день пропагандировать в полный рост».

- Им всем нужно, конечно, ещё много работать, за исключением нескольких авторов. Было интересно и захватывающе то, что большая часть авторов работают на своем национальном языке и используют национальные мотивы. Большая ошибка в том, что многие авторы не то что не могут сочинять более сложные произведения, а просто считают, что нет потребности. Я считаю, был бы товар, а купец найдётся. И самые дорогие вещи, как правило, долго лежат в ожидании своего покупателя, потому что они дорогого стоят, но, когда их покупают, ими любуются все. Я своим ребятам всегда говорю: шанс дадут каждому, главное - быть к этому готовым. Вы идёте на конкурсы не готовыми, а просто лишь потому, что вы хотите себя показать. Этого очень мало.

По мнению артистки, «детей на конкурсе "Время героев" очень много - искренних, талантливых».

- Очень редко, когда мелькала не то что бы зажатость, а когда дети что-то делают специально. Вот сказали - здесь руки разведи, а здесь подними. Не надо этого. Пусть даже ребёнок будет стоять по стойке смирно, но это будет его позиция, а не педагога, который ребёнку внушил. То, что дети с таким воодушевлением поют патриотические песни, это очень радует. Есть выражение "патриотизм - последнее прибежище негодяев". Его превратно толкуют либералы. Я считаю, что, когда говорится эта фраза, имеется ввиду, что это последний спасательный круг даже для негодяя, потому что любовь к отеческим гробам - это то, что нас всех роднит, объединяет и делает нас выше. У не имеющего корней дерева листочки не будут здоровыми, то есть наши дети.

Ольга согласна с мнением, «что не нужно навязывать ребёнку и не нужно им заниматься».

- Дайте ему пример. Мне никогда родители не говорили "иди туда или делай то". Папа рисовал, мама создавала музей деревянного зодчества в Нижнем Новгороде, один из пяти в Союзе. Вы видели этот музей в фильме "Сибирский цирюльник" Никиты Михалкова. Не участвовать было невозможно, особенно летом, когда она ехала в экспедиции со студентами архитектурного факультета. Моя профессия была предопределена мамой, потому что самое главное, что на меня повлияло - это общение с архитекторами. Мало того, что они были высокоинтеллектуальные люди, они прекрасно разбирались в искусстве, живописи, были интересными, они все были как на подбор личностями. Знаете, такими личностями, которым хотелось подражать.

«Дочке передалась моя страсть шить платья»

Певица советует дать ребёнку пример: «он впитывает не слова, а ваши поступки».

- В ребёнке заложено подражание. Просто мы сейчас очень мало общаемся с детьми. Жизнь такая безумная, стремительная, все так быстро меняется, что мы просто не успеваем замечать даже, как дети растут. Но, мне кажется, это большая ошибка. Скажу по своему опыту: огромная моя была ошибка, что я не таскала везде свою дочь. Мы жили на острове под Псковом, когда она была маленькой, где жил мой духовный отец, старец Николай Гурьянов, которого почитает весь мир. Это современный Серафим Саровский, удивительный старец. Когда я уезжала на концерты, я старалась не рисковать, потому что у нас очень бурное озеро, оно второе в мире по штормливости. Шторма бывают часто и довольно приличные. И я, чтобы не рисковать, оставляла её с няней, сама уезжала на концерты, а потом возвращалась. Но я жалею, что я не все время держала её за руку. Даже мимолётное общение с другим человеком накладывает отпечаток, который потом придётся вам соскабливать. Это уже будет не совсем ваш ребёнок. Детям нужно уделять как можно больше внимания.

- Чем занимается ваша дочь?

- Дочка моя занимается дизайном одежды. У нас в семье такая традиция образовалась: каждое последующее поколение выполняет мечты предыдущего. У меня папа мечтал быть архитектором и мечтал петь на сцене. В архитектурный он поступить не решился, хотя рисовал прекрасно. Он тоже из сельской местности, из посёлка городского типа. А петь его мама не пустила, сказала: "Боря, ты все время забываешь от волнения слова, это не твоя профессия". Хотя у него потрясающий тенор. Я стала архитектором, хоть и недоделанным. Но я сейчас сама построила школу с нуля: и проект, и дизайн, и отделка - все моё. Даже строители удивлялись, когда мы с ними спорили о скате крыши: откуда я знаю, какой склон можно делать, а какой - нет. Я училась, сопромат сдала, а у нас говорили "сдал сопромат - жениться можно".

Артистка вспомнила, что «стала певицей, но мечтала быть в детстве модельером».

- Классный руководитель жаловалась моей маме - она не понимала, как я успевала решить контрольную и тут же на задней обложке тетради нарисовать десятки пар обуви. Я шью: платье, в котором я сейчас, - сшила сама. Люблю шить, и, видимо, дочке передалась моя страсть. Но она меня просит, и мы с ней договорились не рассказывать о ней нигде публично. Она не любит публичность, насмотрелась на шоу-бизнес и сказала: "Пожалуйста, не тяните только меня в ваш шоу-бизнес". Я стараюсь честно выполнять это условие и не рассказывать о ней. Ну, то, что она занимается дизайном, я думаю, можно рассказать. Бывает говорят: вот Кормухина патриотка, а дочь у неё учится в Англии. Она учится в высшей британской школе дизайна, которая уже не британская. Просто это был филиал университета в Москве, но педагоги там были со всего мира. Сейчас это нормальный русский вуз.

- Какой у вас самый хороший момент в жизни и какие были плохие моменты?

- Самый центральный момент в моей жизни, который поделил её на до и после - это встреча со старцем Николаем, встреча со святым человеком. Когда все, что ты прочитал в Евангелии, оказалось правдой. Он мог разом человека исцелить. Человека подносили в одеяле, а он убегал на своих ногах, останавливал смерть. Это все чудеса. Но главное чудо - то, что люди преображались. Я не знаю, как это происходило, но люди преображались, менялось мышление в его присутствии. Это был самый главный, наверное, самый потрясающий момент в моей жизни. Печальных, трагических моментов было много. Один из самых трагичных был 1993 год, когда я вдруг резко повзрослела, хотя мне было уже 33, но я всегда почему-то знала, что в 33 года со мной что-то случится, что резко поменяет мою жизнь. Это был трагичный момент, но я такой человек, так устроена - я начинаю искать смысл во всех ситуациях. И особенно в знаковых, серьёзных, драматических и даже в каких-то смертельных вижу смысл, намёк от неба, что надо подумать.